Владелец живет то в Москве, то в Париже, ну и ездит туда-обратно на 24ке!
Кстати машина и сейчас в Париже.
Вот статья о его машине а журнале Тренд за март 2008:
http://trend.zr.ru/articles/58459
Тем кому не охота напрягатся - ниже скопировал всю статью.
Остальное, фото, есть тут - http://www.drive2.ru/cars/gaz/24/24/saccovanzetti/
Фотография сделана в Карпатах по пути в Париж(Маршрут Москва-Минск-София-Париж)
Ну вот, наши у Мулен Ружа
ВОЛГА НА СЕНЕ ГАЗ-24 в Париже
Представьте: сидите вы на высоком барном стуле, плотно опираясь на стойку локтями. Бармен, лучезарно улыбаясь, уже колдует над вашим заказом. А за его спиной, на зеркальных полочках, интимно подсвеченных лампочками, – шикарный набор выпивки. И какой выпивки! Что ни бутылка – икона! Напитки как на подбор – дорогие, изысканные, редкие. Красивые. И душе, паршивке, аж масляно от разнообразия этикеток, а также радостно, потому что происходит в ней умиротворение от предвкушения.
И вдруг – бац! Что такое? Что это там мутно зеленеет, аккурат между «Абсентом» и «Блю Лейбл»? Что это за пьяный стрелец в стройных рядах королевских мушкетеров? Не может быть! Сглотните. Протрите глаза. Поперхнитесь дымом. Неужели в иконостас затесалась бутылка русской водки с криво наклеенной этикеткой? Зеленая бутылка образца 1975 года, увенчанная бескозыркой. Красно-белая надпись псевдорусской вязью. Боже праведный, не мираж ли это?
Нет, это не мираж, господа, это Париж. И в этом городе мирно припаркованная между Citroen C6 и Renault VelSatis стоит советская «Волга», самый что ни на есть ГАЗ-24 оттенка кофе с молоком! Шок. Бред. Призрак. «Подмосковные вечера» на волнах радио «Ностальжи».
Тридцать лет и три года заслуженный гражданский летчик из Смоленска сдувал с нее пылинки, выезжал только по праздникам, укрывал от дождя парашютом, заботливо кутал сиденья в чехлы и, высовывая от усердия язык, детской кисточкой подкрашивал мелкие сколы. Расставался с «Волгой», как с родным человеком. Долго не мог заставить себя взять за нее деньги, тряс седой головой и даже пустил по морщинистой щеке скупую слезу. Вечером с горя напился с односельчанами. А как иначе? Прошлое синим дымом выхлопа исчезло за поворотом. И легла на плечи бывшего летчика тяжелая тоска. Согнула. Где будущее?
А «Волга», чистая и нарядная, под завывания редуктора, поскрипывая рессорами, отправилась своим ходом в Париж. И вибрировал на холостом ходу длинный рычаг коробки, и четыре барабанных тормоза привычно не хотели тормозить, и алый язычок ленточного спидометра листал серые цифры горизонтальной шкалы.
Летели под колеса километры, тонкий руль поворачивал повороты, невзирая на жутчайший люфт. Что сказать? Европа вещь оценила, особенно Восточная, потому что там еще помнили. Но вот, наконец, и Париж.
Париж, население которого было шокировано. Скажете – бред? Какой к чертям шок, Париж видал вещи и покруче. На то он и Париж. Да, но шок действительно присутствовал. Самим не верилось. Но взгляните, как округлились глаза клерков вон на том Renault. А чего стоит реакция степенных парижан? Пыхтя сигарами, они останавливаются около припаркованной «Волги» и долго по слогам изучают кириллицу по хромированным надписям на крыльях. Потом обходят вокруг машины и медленно удаляются, часто оглядываясь на суровую русскую машину из конца шестидесятых, неизвестно как оказавшуюся на улицах шестнадцатого округа.
Удивительно, но полгорода внезапно обрусело. Стильные девицы в кафе на площади Мадлен при виде «Волги» удивленно переглянулись, замахали руками и по-русски дружно крикнули «Привет!». Каждый третий водитель мотороллера оказался венгром, который во времена СЭВ возил на такой генерала, а каждый десятый француз видел такую во время службы в Габоне. Бывший управленец высшего звена вдруг вспоминает, что именно на этой модели его возили в Москве во время какой-то конференции в начале семидесятых. Наши туристы с фотоаппаратами на глазах теряют остатки разума, выскакивают из толпы на проезжую часть возле Лувра, Эйфелевой башни или на Больших Бульварах, чтобы запечатлеть машину в непривычной обстановке…
«Волга» в Париже прелесть как чудесна. На мокрой брусчатке кругового движения на площади Звезды балка заднего моста ведет себя еще задорнее, и нет большей радости для владельца, как шприцевать переднюю подвеску в подземном гараже в 200 метрах от Эйфелевой башни. Со временем становится понятно, что звук выхлопа при переключении со второй на третью слаще у здания Оперы, а в торможении в пол на светофоре перед улицей Риволи присутствует частичка победы советской сборной по хоккею.
И тогда понимаешь, что СССР все-таки не умер полностью. Аксиома – все плохое хочется забыть как можно быстрее. А все хорошее продолжает жить в сердцах людей. И на душе становится безумно приятно, когда при одном взгляде на «Волгу» у парижан поднимается настроение.
Однако лирика лирикой, но за обладание раритетом приходится платить, травмируя мозг прозой жизни. Например, вы не пробовали найти в Париже красную тормозную жидкость БСК?
Текст Александра Лекае,
фото Марка Кожуры
